Промсвязьбанк требует от своих бывших совладельцев Алексея и Дмитрия Ананьевых, а также 15 топ-менеджеров вернуть потери от убыточных сделок на 282 млрд руб. В конце мая 2019 года АСГМ частично удовлетворил заявление Промсвязьбанка, который просил в качестве обеспечения иска к братьям Ананьевым арестовать их имущество (№ А40-308982/2018). Под арест попали картины (в том числе Исаака Бродского и Александра Дейнеки), машины, самолёт Bombardier Challenger 650, 33% акций в компании ООО «ПСБ-МЕНЕДЖМЕНТ», деньги на банковских счетах и недвижимость. В общей сложности было арестовано имущество стоимостью 282 млрд руб. Апелляция и окружной суд признали обеспечительные меры обоснованными.
Кроме того, действующее руководство Промсвязьбанка добилось того, что Мещанский районный суд г. Москвы признал недействительным брачный договор между Алексеем и Дарьей Ананьевыми. Юристы кредитной организации заявляли на заседании, что спорное соглашение подписано после 29 лет совместной жизни и всего за два месяца до введения в Промсвязьбанк временной администрации. Заявители утверждали, что договор служит лишь для сокрытия имущества Ананьева от взыскания кредиторами. По условиям договора Дарье Ананьевой перешли 5299 картин в стиле соцреализма, 50% акций в «Группе «Техносерв», 50% в уставном капитале нидерландской Technoserv B.V., а также 1000 акций кипрской Bloumer и 11 000 акций кипрской Skibren. Кроме того, ей досталось недвижимое имущество в Москве, Австрии и Португалии. Партнер Ковалев, Тугуши и партнеры Дмитрий Тугуши, представитель Ананьева, заявлял, что у Промсвязьбанка нет права требовать расторжения договора между третьими лицами, поскольку банк не является текущим кредитором ответчика. Суд удовлетворил требование заявителя, но отказался передать активы обратно в совместную собственность.
В рамках дела о банкротстве ООО «Амурский продукт» кредитор обратился с заявлением о привлечении к субсидиарной ответственности наследников покойного контролирующего лица. Суды отказали в удовлетворении заявления, поскольку такие требования неразрывно связаны с личностью контролирующего лица, в связи с чем на его наследников не может быть возложена субсидиарная ответственность.
Отменяя судебные акты, ВС указал: у судов не было оснований полагать, что обязанность компенсировать свое негативное поведение, возникающая в результате привлечения к субсидиарной ответственности, является неразрывно связанной с личностью наследодателя. Равным образом гражданское законодательство не содержит запрета на переход спорных обязательств в порядке наследования. По мнению судебной коллегии ВС, субсидиарная ответственность является самостоятельной ответственностью контролирующего лица за нарушение обязанности действовать добросовестно и разумно по отношению к кредиторам подконтрольного лица.
Исходя из этого, для реализации права кредитора на судебную защиту не имеет значения момент предъявления и рассмотрения иска о привлечении контролирующего должника лица к субсидиарной ответственности: до либо после его смерти. Более того, не так важно, вошло ли непосредственно в состав наследственной массы то имущество, которое было приобретено наследодателем за счет кредиторов в результате незаконных действий, повлекших субсидиарную ответственность (№ А04-7886/2016).
«ВС поменял ранее сложившуюся практику, когда суды отказывали в привлечении наследников к субсидиарной ответственности, и дал кредиторам дополнительный инструмент для удовлетворения своих имущественных интересов», – считает юрист АБ Казаков и партнеры Алексей Аплекаев. «Судебная коллегия верно отметила отсутствие каких-либо оснований для вывода, что обязанность возместить кредиторам убытки, возникающая в результате привлечения к субсидиарной ответственности, является неразрывно связанной с личностью наследодателя», – уверен советник АБ Павлова и партнеры Алексей Алтухов.
В 2019 году в рамках дела о банкротстве ОАО «Останкинский молочный комбинат» суды рассмотрели и включили в реестр должника требования АО «Райффайзенбанк» и UniCredit S.p.A. на 4 млрд руб. Эти требования были основаны на договоре синдицированного кредита, заключенного в 2011 году между головной компанией должника Milkiland N.V. и синдикатом банков (российское АО «Райффайзенбанк» и итальянский «ЮниКредит Эс.Пи.Эй.»). Исполнение обязательств Milkiland N.V. по возврату кредита было обеспечено договором гарантии, который заключил комбинат с Raiffeisen Bank International AG (Австрия), действующим от имени банков в качестве агента.
По словам партнера АБ Павлова и партнеры Сергея Левичева, принимавшего участие в рассмотрении спора на стороне ООО «СК «Ойлер Гермес Ру» (конкурсный кредитор комбината), суд первой инстанции несколько раз менял свою позицию. «Ещё в 2018 году, отказывая ООО «СК «Ойлер Гермес Ру» в удовлетворении ходатайства об установлении норм иностранного права, АСГМ
вынес промежуточное определение. В нем суд указал: материальным правом, подлежащим применению в рассматриваемом споре, является право России. Вся последующая правовая позиция по обособленному спору была выстроена участниками с учетом вывода, сформулированного судом первой инстанции в этом определении. Принимая итоговый судебный акт о включении требований банков в реестр ОАО «Останкинский молочный комбинат», суд первой инстанции указал: применимым правом к спорным правоотношениям является английское право», – сообщил Левичев. В ближайшее время он планирует подать соответствующую жалобу на имя заместителя председателя ВС.
Читать далее
Дина Гаврикова
+ 7 (495) 789-80-48